Вокруг Света - Журнал "Вокруг Света" №8 за 1998 год
Семья — святое для португальцев, и разговоры с посторонними на эту тему не приветствуются. Но владелец «мерседеса» был словоохотлив. Была суббота, и он, согласно старой традиции, живущей, правда, еще только в провинции, мог позволить провести день в свое удовольствие. Воскресенье португальские мужчины уделяют семье, а вот в первый выходной отправляются в таверну или ресторан — посидеть за стаканчиком вина с друзьями, поговорить о футболе.
Конечно, он болеет за команду родного Гимараинша, но если сходятся лиссабонская «Бенфика» и «Порту»...
Порту — это не просто второй по величине город страны и вечный соперник Лиссабона, это поистине столица португальского Севера.
Здесь долгое время не разрешалось селиться аристократии, а купеческий пуританский дух его обитателей делал его более консервативным. Поэтому и сегодня, если Лиссабон космополитичен, как и всякая столица, то Порту настроен традиционалистски. В общем, похоже, обитатели преуспевающего Севера, который-то они и считают «настоящей Португалией», никак не могут простить Лиссабону, что он, а не Порту стал столицей страны. И реванш они стараются взять где только могут. Особенно на футбольном поле.
...Воскресным вечером, часов с шести, центр Порту стал наполняться звуками автомобильных гудков. По улицам — сначала по одной, затем целыми группами к Авенида-дуз-Алиадуш, переходящую в главную площадь Праса-да-Либердади, стали стекаться машины, над которыми развевались голубые флаги клуба «Порту». Из окон других высовывались руки с такими же голубыми шарфами. До конца матча оставалось еще минут десять, но исход игры был уже предрешен, и «Порту» в очередной раз становился чемпионом страны. А когда часы отмерили последние минуты встречи, ликовал уже весь город. Автомобильные гудки, звуки рожков, свистков, рев мотоциклетных моторов и скандирование «Вива Порту!» слились в общий гул. Авенида-дуз-Алиадуш заполнилась людьми всех возрастов с флагами, шарфами, плакатами. Машины, в которых сидели целые семьи, а малые дети свешивали наружу ноги, устроившись на открытых окнах, бесконечное число раз, плотным потоком, объезжали площадь. А полиция, которой тоже собралось немало, лишь молча и весьма спокойно взирала на все происходящее. И даже начавшийся вдруг ливень не остудил патриотический пыл обитателей Порту.
Но описать разлившийся по городу праздник словами невозможно, потому что даже нам, далеким от футбольных страстей Португалии, передалось общее настроение. И мы тоже прикупили голубые шарфы и кепки с символикой «Порту» и скандировали «Вива Порту!»
Ликование длилось до глубокой ночи. Да, похоже, в городе никто и не собирался ложиться спать. Но все было мирно, без пьяных драк и потасовок. Самое агрессивное, на что были способны фанаты, — это скандирование рифмованной фразы, которую можно перевести примерно так: «Чтоб ты сгорел, Лиссабон!»
Мы бы никогда в жизни не пожелали такой участи прекрасному городу на реке Тежу, который успели полюбить не меньше Порту.
Дело вкуса: Поесть по-португальски
Португальцы любят поесть. И знают в этом толк, — заявила наша спутница и наставница Сири. Заявление Сири было, несомненно, правильным, но предельно неконкретным. Мы попытались уточнить.
Сири задумалась.
— Обо всем рассказать невозможно. Есть блюда для богатых, а есть для бедных. Бедных в Португалии всегда было гораздо больше. И им надо было быть изобретательными, чтобы — как это сказать по-русски? — за мало денег поесть много и вкусно. Например, «сардиньяш».
Слово не нуждалось в переводе. Да и бродя по живописным, но заметно небогатым кварталам, невозможно отделаться от всюду проникающего запаха рыбы, жареной на растительном масле.
— Так вот: сарлиньяш. Сардину у нас ловят в огромных количествах, и она общедоступна. Их обычно как делают: совсем свежими моют, но потроха не вытаскивают и жарят на углях. К этим сардинам подают помидоры, зеленый салат с оливковым маслом или вареную картошку. Раньше когда-то это было блюдо бедных. Но бедным приходилось так изворачиваться, чтобы не надоела сардина каждый день, и придумывать, придумывать, что они достигли в приготовлении большого совершенства. И сейчас это национальное блюдо, и все с большим удовольствием кушают.
Второе национальное блюдо — «бакальяу». Бакальяу это тоже была когда-то просто треска, тоже было блюдо бедных. Богатые особо не баловались. Сейчас бедные не так часто кушают бакальяу, потому что оно теперь дорогое. Его можно готовить просто с картошкой и оливковым маслом. Можно жарить в духовке со сметаной, можно с луком, можно сделать, как мы называем, по-испански: с помидорами, с луком. Все это вместе надо варить, и так очень много-много сделать разных блюд из бакальяу.
Потом из таких морских продуктов блюдо есть: эрозньворишко; это рис с дарами моря, вы наверное, кушали...
— Как, еще раз, эрознь?..
— Эрозньворишко. Рис с морскими дарами: ну, там устрицы, лангусты, все, что в море. Но лучше всего у нас делают блюда из фасоли: фейжваш. Из красной фасоли. А самая вкусная красная фасоль с потрохами: желудком, кишками и всем прочим таким. Тоже появилось не от хорошей жизни. История такая: когда наполеоновские войска здесь были, они начали резать скот. Себе оставляли мясо, а народ местный мог только потроха кушать. И поэтому мы изобрели это блюдо. Теперь — тоже национальное португальское блюдо. Сейчас, к сожалению, в большинстве ресторанов это блюдо запрещено из-за коровьего бешенства.
Как раз потроха, кишки — эти места подвержены болезни.
Есть еще одно блюдо, которое имеет любопытную историю. Это — «пинейгриш». В Португалии в средние века жило очень много евреев. Ну, то есть каких евреев — говорили по-португальски, имена и все такое — обычные. Но держались за свою веру. И тех, кто отказался креститься, изгнали. А многие крестились для виду, чтобы остаться. Тогда инквизиция начала преследование евреев, инквизиция ходила по их домам и видела, если у человека во дворе висят копчености, значит этот еврей перестал быть евреем и стал добрым католиком, потому что свинину кушает. Но инквизиция не учла еврейского коварства: они придумали такое блюдо, что с виду напоминало свинину. Но только с виду. Колбаски делали из птичьего мяса: утки, курицы. Один агент инквизиции попробовал — понравилось, второй... Короче из этих еврейских хитростей появилось блюдо, которое сейчас тоже очень популярно по всей Португалии. В общем, как у нас часто бывает: появилось не от хорошей жизни.
Но — такие уж мы люди — из самых тяжелых обстоятельств выходим с успехом. И если нет ничего — камень сварим, оливкового масла добавим, луку, чеснока, травок — пальчики оближешь, — гордо закончила Сири.
А мы остались в недоумении: так подавали нам где-нибудь камни или нет?
Уж очень вкусно все было...
Дело вкуса: Налили портвейна — значит уважают
Город Порту дал название не только стране, но и напитку, который обеспечил этой стране славу. И если у нас портвейн — увы! — стал едва ли ни синонимом плебейского вкуса, в самой Португалии да и во всем цивилизованном мире — это один из атрибутов изысканности и хорошего тона.
Если в Порту вечером выйти на смотровую площадку у Се — кафедрального собора, откуда открывается вид на противоположный берег Доуру, на котором лежит Вила-Нова-ди-Гая, только и видишь перед собой светящиеся во тьме вывески. Все они — названия компаний, производящих портвейн. Их обосновалось в городе шесть десятков.
Вила-Нова-ди-Гая — не просто центр производства, а поистине столица портвейна. Спустившись днем к реке, нельзя не обратить внимания на стоящие у берега большие лодки с винными бочками, а едва ли не на всех фонарных столбах на набережной — рекламные объявления со стрелками, указывающими путь к винным погребкам. Вывески и надписи с названиями и торговыми знаками красуются на заборах и стенах домов, светятся в ночи: «Сандеман», «Барруш», «Феррейра», «Кален», «Осборн». «Кокберн», «Форрестер», «Оффли», «Копке»...
Погреба последней оказались на нашем пути первыми.
Перед походом в царство вина, которое начиналось сразу у входа в погреб и уходило в полумрак рядами дубовых бочек, нам было предложено попробовать белый портвейн. На столе появились три бокала — с сухим и сладким портвейном и вином, называемым «Лагрима» — «Слеза».
Девушка-хозяйка объясняла:
— Сухой и полусладкий портвейн подается холодным, в качестве аперитива перед едой. Сладкий — теплым, к десерту.
— А что за странное название «Лагрима»?
— А вы посмотрите на бокал: вино, как слеза, стекает по стенке. Попробуйте и сравните...
Нас не нужно было уговаривать. Порту — это то самое место, где и нужно угощаться портвейном.
